Белая лошадь

На берегу Финского залива, где сосны почти касаются воды, а ветер приносит запах соли и хвои, стоит курорт «Дом у Моря». Летом здесь особенно тихо: волны шепчут о чём-то своём, чайки кружат над причалом, и даже солнце, кажется, задерживается подольше, чтобы подсветить белые стены старинного особняка. Именно сюда приезжают те, кто хочет свадьбу не громкую и пафосную, а такую, чтобы потом вспоминать и чувствовать тепло сжималось внутри.

В тот день всё началось с лёгкого тумана. Он стелился над водой тонкой дымкой, и когда невеста вышла из номера, платье её казалось продолжением этого тумана – такое же невесомое, струящееся, с тончайшего шёлка цвета слоновой кости. Но настоящей звездой стала белая лошадь. Её привезли накануне вечером, и всю ночь она провела в деннике у конюшни курорта, спокойно жуя сено, будто знала, какая роль ей уготована. Звали её Лада, грива длинная, почти до земли, хвост как облако, глаза тёмные и мудрые. Когда её вывели на дорожку, усыпанную лепестками белых роз, гости ахнули – лошадь была настолько безупречно белой, что казалась вырезанной из света.

Церемония проходила на деревянной террасе, выступающей прямо над водой. Под ногами слегка поскрипывали доски, выцветшие от солнца и соли, а впереди расстилался залив, серо-голубой, с редкими бликами. Невеста шла по этой террасе медленно, придерживая подол, а рядом шагала Лада, ведомая под уздцы грумом в льняной рубашке. Лошадь не торопилась, ставила копыта аккуратно, будто считала шаги. Когда они остановились у арки, увитой полевыми цветами и гипсофилой, Лада тихо фыркнула и слегка склонила голову – словно поздравляла.

Обмен кольцами прошёл под шум волн. Жених, высокий, в светловолосый, немного волновался, пальцы слегка дрожали, когда надевал кольцо. Невеста улыбалась, и в этой улыбке было всё – и радость, и лёгкая грусть прощания с прежней жизнью, и предвкушение новой. Лада стояла рядом, неподвижно, только уши чуть подрагивали от ветра. Потом молодожёны повернулись к гостям, и в этот момент солнце наконец пробилось сквозь туман, осветив всё вокруг мягким золотым светом. Кто-то из друзей жениха не удержался и тихо выругался от восторга.

После церемонии все спустились на пляж. Там уже накрыли длинный стол прямо на песке – белые скатерти, стеклянные вазы с полевыми травами, свечи в старых бутылках из-под вина. Лада осталась с молодожёнами: невеста гладила её по шее, кормила кусочками яблока, а лошадь осторожно брала угощение губами, не торопясь. Гости фотографировались, кто-то даже осмелился сесть верхом – Лада терпеливо стояла, будто понимала, что сегодня ей можно всё простить.

Вечер опустился быстро. Небо стало глубокого синего цвета, на воде зажглись отражения фонарей с пирса. Музыканты играли что-то тихое, лиричное, саксофон и скрипка. Молодожёны танцевали первый танец босиком на дощатом настиле, а вокруг них кружились искры от бенгальских огней, которые держали дети. Лада стояла чуть поодаль, подсвеченная гирляндами, и в этом свете её шерсть казалась почти серебряной.

Позже, когда гости уже разошлись по номерам, а на столе остались только пустые бутылки и крошки от торта, молодожёны вышли на пирс вдвоём. Лада всё ещё была здесь – грум не увёл её, зная, что невеста захочет попрощаться. Она подошла, обняла лошадь за шею, уткнулась лицом в тёплую гриву. Лада стояла спокойно, только раз повернула голову и тихо коснулась губами плеча невесты. В этот момент над заливом взошла луна, большая, круглая, и отразилась в воде длинной серебряной дорожкой прямо к их ногам.

Так и закончилась эта свадьба – без лишнего шума, без кричащей роскоши, но с ощущением, что всё было правильно. С запахом моря в волосах, с песком на подоле платья, с тёплым дыханием белой лошади на ладони. И долго потом, глядя на фотографии, где Лада стоит рядом с ними на фоне залива, они будут вспоминать этот день и улыбаться – тихо, по-настоящему.